(1)Недавно в статье видного лингвиста Н. Вашкевича я обнаружил предельно ясное и точное определение термина «информация». ^Оказывается, он происходит не от латинского «знания», как принято считать, а от арабского «различие»! (3)И сразу вспомнился мне эпизод полувековой давности...

(4)Я заканчивал десятилетку весной 1953 года, как раз тогда, когда умер Сталин. (5)Его преемник Г.М. Маленков выступил на каком-то важном собрании с программной речью, в которой в числе прочего была дана важная для всей партийной идеологической работы установка — определение «типического». (6)Эта формулировка, сразу же провозглашённая «классической», гласила: «Типическое не то, что массово, а то, что с наибольшей полнотой выражает сущность данной социальной силы». (7)Всех старшеклассников тогда задолбали «классическим определением типического по Маленкову», мы, конечно, знали его назубок.

(8)А в нашем классе перед самым окончанием школы случился род загадочного поветрия, возникшего в связи со странной особенностью нашего учителя физики. (9)3адавая уроки на дом, он всегда почему-то произносил фразу: «Задачки будут разные: одна на сообразительность и две на подстановочку»... (10)Это слово «разные» подхватил кто-то из наших ребят, который стал каждый раз переспрашивать: «Евгений Евгеньевич! А задачки-то будут разные?». (11)«Разные», — простодушно подтверждал Евгений Евгеньевич и недоумевал, почему при этих словах весь класс покатывается со смеху. (12)Потом и другие учителя столкнулись с загадочным феноменом: 10 «Б» начинает хохотать, как только услышит на уроке слово «разное». (13)На какое-то время это слово стало своеобразным паролем класса, его тайной, в которую не был посвящён никто, кроме нас.

(14)На экзамене по литературе мы сидели на задней парте с Юрой Карпухиным, ожидая своей очереди тянуть билеты. (15)Юра был плотный, молчаливый, физически очень крепкий парень с задумчивым взглядом и изредка пробегавшей по лицу глумливой ухмылкой.

(16) Учился средне, в спорах и разговорах не участвовал, но считался анархистом на том основании, что на обложке его табеля аккуратным почерком были выведены три фразы: «Анархия — мать порядка», «Анархия — нет слаще слова, нет чище мысли» и почему-то «Лапа класса лежит на хищнике — Лубянская лапа ЧеКа»...

(17)Слушая, как экзаменационная комиссия допекает наших однокашников «классическим определением типического по Маленкову», Карпухин, вдруг наклонившись ко мне, сдерживаемым баском спросил меня:

(18)— А мог бы ты, Гера, дать классическое определение разного?

(19)Я, конечно, не мог. (20)И тут Юра произнёс чеканную фразу:

(21)— Разное — это то, что с наибольшей полнотой характеризует данный объект!

(22)Меня тогда поразила эта запомнившаяся мне на всю жизнь формулировка. (23)Я всегда чувствовал в ней какую-то не осознаваемую мной глубину! (24)И только сейчас, читая Вашкевича, я понял: в 1953 году десятиклассник Юрий Карпухин дал классическое определение ничему другому, как информации — различий, наиболее полно характеризующих данный объект!

(25)Я не знаю, в какой институт поступил Карпухин и кем по специальности он стал. (26)Я не знаю, где он сейчас. (27)Но я до сих пор не перестаю дивиться необыкновенным способностям Юрия и многих других моих одноклассников — выпускников обычного класса обычной московской средней школы.

(По Г. Смирнову)